Германское командование придавало громадное значение городу и особенно станции Льгов. Через нее проходило огромное количество воинских эшелонов. После разгрома немцев под Воронежем и Касторной фронт противника был прорван. В него устремилась 60-я армия под командованием И.Д. Черняховского вместе с 13-й и 38-й армиями. Тогда на укрепление обороны Льгова немцы выдвинули 618-й гренадерский пехотный полк, 445-й пехотный полк и переброшенную срочно из Франции 327-ю пехотную дивизию, а из Рыльска подошел 597-й пехотный полк с 20-ю танками.
10 февраля 1943 года И.Д.Черняховский подписал приказ номер 0130 об освобождении города Льгова. В нем ставилась задача 322-й стрелковой дивизии к исходу 12 февраля занять город Льгов, 121-й дивизии в это же время освободить Шерекино, Булгаковку и Орловку.
Однако бои приняли исключительно ожесточенный характер. В результате наши войска замедлили темп наступления, а затем и вовсе остановились на ближних подступах к Льгову. Тогда, командующий армией Черняховский, для того, чтобы выбить противника из города прислал бригаду «Катюш». Одного залпа этой бригады было достаточно, чтобы запылала правобережная часть города.
Спасла город начавшаяся 17 февраля успешная операция по обходу с севера и юга. Враг начал отступать.
После четырех дней боев на ближних подступах, батальоны вплотную подошли к Льгову. Перегруппировав силы и еще раз уточнив систему обороны противника, в ночь на 2-е марта комбриг Васильев приказал третьему батальону завязать бой в районе Слободки. Нужно было прощупать противника, выявить его сильные и слабые места, приковать внимание на одно восточное направление.
Сразу же завязались жестокие схватки. Контратаки следовали одна за другой. Гитлеровцы хотели перехватить инициативу. Особенно они удерживали высоту и Слободку. В это время авиация наносила удары по железнодорожному узлу. Начали рваться боеприпасы и гореть цистерны с горючим. Партизаны взорвали мосты и угнать вереницей вытянувшиеся эшелоны в безопасное место немцам не удалось.
Контрудары вражеских войск разбивались о стойкость и мужество советских воинов. Умело действовали наши пулеметчики. Командир роты ст. лейтенант Белошицкий расставил пулеметы на самых решающих направлениях. Бойцы быстро отрыли в мерзлом грунте основные и запасные площадки. Пулеметные расчеты все время маневрировали, передвигались от одной площадки к другой, не давали врагу засечь себя и уничтожить. Белошицкий сам ложился за пулемет и вел прицельный огонь. Пулеметный ливень не смолкал ни на минуту. Враг усеял поле боя трупами. Комбат Малахов тут же обьявил о представлении к боевой награде многих бойцов и командиров. Это вызвало новый прилив сил.
Стойко защищали рубежи бронебойщики. Взвод роты отдельного противотанкового дивизиона майора Негова, был выдвинут на фланг в качестве противотанкового заслона. Командир взвода младший лейтенант Ковалев тщательно расставил в шахматном порядке бронебойки. Начались бои. Вначале, немцы не обращали особого внимания на позиции взвода. А когда загорелся первый танк, когда начали выходить из боя пулеметные установки и даже минометы, они обозлились и решили уничтожить бронебойщиков.
В контратаку пошла целая рота. Позиции бронебойщиков обстреливались из минометов и артиллерии. Стало невыносимо тяжело. Однако никто не собирался отходить. Падали на дно окопов сраженные бойцы и командиры. Первым был ранен сержант Борисов. «Ребята, стойте насмерть, наша возьмет!», - крикнул он бойцам расчета. Красноармеец Попов пробует вывести сержанта в укрытие, но не прошел и двух шагов, как услышал последнее: «Оставь, я умираю, прощай». Любимый командир умер на руках товарища. Теперь Попов один отбивался от наседавших немцев.
Сокрушающий огонь по врагу нанесли артиллеристы. В накладку с артснарядами ложились мины. Высота и вся Слободка оделись дымом. Немцы выбегали из горящих домов, оставляли подвалы и чердаки. Батальон Малахова вместе с подошедшим лыжным батальоном старшего лейтенанта Назарова начал новую атаку. Решительным броском оба батальона захватили высоту и выбили гитлеровцев из Слободки. В это время четвертый батальон старшего лейтенанта Петрова вышел на северные окраины города, второй батальон комбата Вильчинского вплотную пододвинулся к городу с юго¬- запада. Почти со всех сторон бригада охватывала Льгов. Однако прорваться в город все еще не удавалось.
Комбриг Васильев решил сосредоточить основные усилия на северной окраине, где, по данным разведки, у немцев меньше сил. На помощь четвертому была брошена рота автоматчиков, туда же перебазировались все противотанковые орудия и батарея 76-миллиметровых орудий старшего лейтенанта Маленко. Тяжелые минометы старшего лейтенанта Симоненко также развернулись на северной окраине.
Cам Петров (ставший позднее Героем Советского Союза - прим. М. Л.) давно ждал горячего дела. Батальон держался в последние дни «про запас». У стен города Антон Ильич пополнил роты за счет местных жителей, призванных на службу, взял и всех добровольцев. Это были люди дышавшие ненавистью к врагу. Ротные командиры, как успели, обучили их, вооружили своим и трофейным оружием. С часу на час ждали они интенданта с обмундированием, но тот где-то застрял в снегах. Что же делать? И комбат решил: пусть идут в бой, в чем прибыли.
Получив приказ от комбрига, Антон Ильич развернул роты, бесшумно снял немецкое боевое охранение. Непереодетые люди сделали свое дело. Гитлеровцы не обратили сначала на ползущих справа и слева штатских никакого внимания. Вскоре таким же образом они захватили минометную батарею. В рядах противника поднялась паника. Тогда и подал звонкий голос двадцатилетний комбат: «Братцы, куряне, не посрамим землю Курскую, вперед!».
Началась атака. Войны подразделений вместе с «гражданскими бойцами» ворвались на центральные улицы: Курскую (ныне Маркса) и Сосновскую (Черняховского).
В вечернем сообщении 3 марта 1943 года радио Москвы на всю страну сообщило:
«Наши войска после упорных боев овладели городом и железнодорожным узлом Льгов. Только в течение сегодняшнего дня в боях на улицах города истреблено 800 немецких солдат и офицеров. Взяты большие трофеи, в том числе 148 вагонов снарядов, 22 вагона пороха, 3 склада боеприпасов, склад с инженерным имуществом. Подсчет трофеев продолжается».
В вечернем сообщении за 4 марта Советского Информбюро говорилось:
«В районе Льгов и Дмитриев-Льговский наши войска продолжали наступление и заняли несколько населенных пунктов. В боях за город Льгов в течение последних четырех дней уничтожено свыше 6 000 немецких солдат и офицеров. Взято в плен более 300 гитлеровцев. По дополнительным данным, в Льгове захвачено у противника 4 танка, 20 орудий, 75 минометов, 66 пулеметов, 150 автоматов, свыше 700 винтовок и другие трофеи.
За Льгов немцы держались крепко. Они всеми силами стремились, как можно дольше задержать в своих руках крупный узел важнейших железнодорожных артерий, питавших значительные группировки. Тот факт, что в Льгове взяты большие трофеи, сам по себе свидетельствует о значении Льговского узла».
Фронтовая газета 60-й армии «Армейская правда» опубликовала целую подборку очерков под общей рубрикой «Так дрались освободители Льгова».
Подойдя к Рыльску, наши войска остановились и фронт, образовав так называемый Курский выступ, стабилизировался. Обе стороны стали готовиться к предстоящим летним боям. Штаб своей армии генерал-лейтенант Черняховский решил разместить в Льгове.
Сначала в город вошли войска и «особый отдел» Армии, который расположился в доме Грековых на углу теперешних улиц Кирова и Черняховского. Двухэтажный кирпичный дом напротив, подготовили под штаб 60-й Армии и только тогда приехал Черняховский. По имеющимся у меня воспоминаниям Тамары Николаевны Грековой, он поселился в их доме с адьютантом майором Комаровым Алексеем Ивановичем и ординарцем Плюсниным Иваном Ивановичем.
О Черняховском Иване Даниловиче остались самые светлые воспоминания. Это был молодой красавец, жизнерадостный, очень простой в общении, добрый, внимательный. Часто с генералами Тер-Гаспаряном, Запорожцем, Крыловым работал целые ночи. В минуты отдыха любил играть на гитаре, хорошо пел, особенно украинские песни. Подчиненные буквально его боготворили. Тамара Николаевна вспоминала, что он часто рассказывал о своей семье - жене Анастасии, дочери Неониле, сыне Олеге, брате Александре погибшем в 26 лет.

Немцы знали, что в Льгове разместился штаб 60-й Армии и подвергали его бомбардировкам. В целях безопасности и по настоянию Особого отдела Иван Данилович переселился затем в другой дом по улице Непиющего, во дворе которого после немцев остался хороший блиндаж.
Пробыть в Льгове ему предстояло до самого августа. Основная масса жителей была организованно выселена в окрестные села. Местная власть только организовывалась, но на ее имя посыпались запросы с просьбой сообщить о судьбе родственников, оставашихся в оккупации. Мой отец находился на излечении в госпитале города Казань и обратился с аналогичной просьбой о судьбе матери. В сохранившемся ответе сообщалось, что она временно выселена в г. Москву. Этому он, конечно, поразился, неграмотная женщина, никогда не бывавшая дальше Курска, и вдруг не переехала, а была выселена (!) в столицу. Уже позже выяснилось, что это была не Москва, а Большие Угоны. Видимо, сказывалась секретность.
В городе остались только привлеченные на различные работы, да специально назначенные уличкомы для присмотра за порядком в оставленных домах, во многих из которых расположились штабы и службы обеспечения армии. По воспоминаниям, город выглядел живописно. В то время как улицы были заполнены военными и техникой, большинство дворов, а особенно огородов заросли сорной травой в рост человека.
Станция Льгов для Центрального фронта имела важнейшее значение. Но на ней оказались полностью разрушенными здания паровозного и вагонного депо, все водокачки, мосты вместе с опорами, устройства связи, вокзал. Сразу же развернулись работы по восстановлению железнодорожного узла.