В хуторе Волоцком почти все мужчины (более 100 человек) ушли на фронт. В их числе были и председатель колхоза Кувичкин Иосиф Тихонович, и первый учитель начальной школы Исаев Пётр Иосифович. В «Книге памяти» Чернышковского района мы нашли сведения о 28 наших погибших земляках, а на обелиске, что в центре села, написаны имена 73 воинов. К сожалению, на настоящий момент у нас нет в живых ни одного ветерана войны. Не так уж и много сведений о них. Но ведётся работа по сбору материала среди родственников. На стенде музея помещены списки (не полные) участников Великой Отечественной войны, приравненных к ним, солдатских вдов, а также фотографии и личные вещи. На витражах – боевые награды, документы, извещения, письма. Какими были они? Какими должны остаться в памяти других людей?
Исаев Пётр Иосифович 1909 г. р. окончил Сталинградское педагогическое училище. Был призван 20 июля 1941 г. Чернышковским РВК. Миномётчик 44арм.374сд1174сп, сержант. В 1942 г. Вступил в КПСС. С 1943 г. <nobr>По 27 октября 1945 г.</nobr> служил в Одесском Краснознамённом Пехотном училище им. <nobr>К. Е. Ворошилова</nobr>. Награждён Орденом Отечественной войны, медалью «За победу над Германией», юбилейными медалями.
Санеев Стефан Николаевич 1914 г. р.Образование 6 классов. До войны политработник. Был призван в июле 1940 г. Суровикинским РВК. Воевал на 2-м и 3-м Украинских фронтах. Сержант, командир пулемётного расчёта. Награждён медалью «За боевые заслуги».
Гулый Григорий Григорьевич 1914−1962 гг. Демобилизовался в 1936 г. Выучился от колхоза в Н-Чирской на шофёра. Воевал с 1941 по 1946 г. г. Имеет награды. До 1950 г. был председателем колхоза.
Бутенко Иван Ильич был призван <nobr>12 ноября 1941 г.</nobr> Воевал под Харьковом, попал в самое пекло. <nobr>2 мая 1942 г.</nobr> был тяжело ранен. Перенёс 6 операций, комиссовали. До 1959 г. лечился в госпиталях. Награждён Орденом Отечественной войны, юбилейными медалями.
Жариков Павел Иванович 17 февраля 1925 г. р. в 1942 г. добровольцем убежал на фронт. Воевал два года в Ростовской области. В 1943 г. было второе сильное ранение. Один глаз ослеп. Комиссовали. Награждён Орденом Отечественной войны 1-й степени, медалью Жукова, медалью «За Отвагу», юбилейными медалями и знаками.
Шаповалов Иван Михайлович 8 октября 1927 г. родился в х. Селивановка Милютинского района Ростовской области в многодетной семье зажиточных казаков. Закончил три класса школы. Во время репрессий вся семья была сослана на Соловки. Перед войной приписал себе 2 года и поступил в Ленинградское ФЗУ по специальности «Кораблестроение». На фронт ушёл в 1943 г. Первый бой принял в составе 1-го Белорусского фронта на Курской дуге. Был наводчиком миномёта. Освобождал Чехословакию. Осколком мины был ранен под Прагой. Вернулся в 1946 г. Награждён Орденом Отечественной войны 1-й степени, медалью «За боевые заслуги», юбилейными медалями.
Новиков Иван Григорьевич 1918 г. р. Окончил 4 класса, затем нанимался на работу. Был призван на действительную службу в 1938 г. 8,5 лет служил в Забайкальском военном округе в 338-м штурмовом авиационном полку мастером авиаприборов и стрелком-радистом самолёта ИЛ-2. Участник боевых действий с Японией. Награждён Орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, Орденом Красной Звезды, медалью «За победу над Японией», юбилейными медалями.
Кубанцев Илья Михайлович был призван <nobr>7 января 1944 г.</nobr> Морозовским РВК. Воевал в составе 60-го учебного стрелкового полка до августа 1944 г., в 128-м запасном стрелковом полку до декабря 1945 г. Домой вернулся в 1950-м г. Награждён юбилейными наградами.
Дурындин Василий Филиппович – участник Сталинградской битвы.
Мищенко Григорий Прокопьевич воевал на Малой земле. Награждён 3-мя Орденами Славы.
Власов Николай Федотович награждён медалью «За победу над Германией», юбилейными медалями.
Хиврич Фёдор Иванович участник боёв на р. Халхин-Гол.
Беляевский Иван Гаврилович. До войны он работал агрономом. В действующую армию был призван в начале войны. В 1944 году награжден Орденом «Красной звезды» за освобождение района и родного хутора. Его орудие поотбило и сожгло до 10 немецких танков и автомашин с солдатами зимой 1943 года. После войны вернулся к мирной профессии. Работал председателем Нижнегнутовского сельского совета. Умер 12 августа 1972 года и похорен в х. Волоцком.
Мы можем по праву гордиться своими земляками, не пожалевшими себя ради будущих поколений. Мы располагаем также сведениями, когда человек, пройдя круги военного ада, попадал снова в ад, но уже в своей стране. Печальна судьба двух братьев Карповых.
Карпов Стефан Александрович 1918 г. р. был призван Чернышковским РВК <nobr>22 ноября 1939 г.</nobr> Служил в составе 94-го отделения батальона связи 45-й стрелковой дивизии. <nobr>9 сентября 1941 г.</nobr> был пленён в боях за Черниговскую область на реке Десна. «Окружили, так как была одна пехота. Даже нечем было застрелиться». Прошёл 7 лагерей в Польше, Финляндии. Норвегии. Строили дороги. 5 мая 1945 г. был освобождён английскими войсками. Снова Норвегия. <nobr>С 28 июня 1945 г.</nobr> проходил госпроверку (фильтрацию). Был отправлен на лесоразработки в Горьковскую область. Домой вернулся в 1947 г. Позднее был награждён юбилейными наградами.
Карпов Иосиф Александрович 1913 г. р. был призван на действительную службу в 1938 г. С начала войны был пленён в Белоруссии. Тогда, в тяжёлые для Родины дни, все задавали себе вопрос: что произошло, почему отступаем, неужели не готовы к войне? Ответа на него не было… Удивляет тот факт, что в одном из лагерей находился вместе с братом, но так и не встретились. Чуть не умер с голода. После освобождения тоже госпроверка и снова лагерь. Вернулся в 1946 г. Ничего не хотел вспоминать и рассказывать. Позднее был награждён Орденом Отечественной войны, юбилейными медалями.
А жизнь хутора не стояла на месте. Волоцчане вместе со всеми колхозниками Чернышковского района через газету «Сталинградская правда» от 24 июня 1941 года обратились к жителям области. В статье «Урожай будет собран до зерна!» говорилось: «Мы призываем всех тружеников сельского хозяйства удесятерить свою энергию, организованно встретить и провести уборку урожая. Будем честно и самоотверженно трудиться на своём посту, считая каждый свой участок участком боевого фронта…» Как и везде люди жили под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы!» Изнуряющая работа. А сводки Совинформбюро, подчёркнуто бодрые, несли смертельную тревогу о положении дел на фронте. Война – всегда боль и горе. Не обошло стороной горе и наш хутор, оставив свой след в виде похоронок, извещений, безумного плача вдов и сирот. В школьном музее бережно хранится пожелтевший от времени, потрёпанный листок, полученный Сухорученко Анной Емельяновной: «…Сообщаю, что ваш муж Сухорученко Тихон Андреевич, верный воинской присяге, проявив доблесть и мужество в боях с врагами Социалистической родины, подлыми немецкими фашистами, был тяжело ранен 6 ноября 1941 года. 7 ноября 1941 года в 4 часа товарищ <nobr>Сухорученко Т. А.</nobr> скончался…» И это одно из 73-х извещений!
Весной 1942 года два колёсных трактора (трактористы Кувичкин Василий Иосифович и Кулинич Николай) ночью возле хутора пахали землю. Немецкий самолёт, заметив свет фар, начал за ними гоняться и сбрасывать малоразмерные бомбы. К счастью, люди и техника остались целы. А утром учащихся школы повели на это место. Они увидели воронки от бомб и стали выкапывать осколки из земли. Это был явный страх для жителей. Но самое страшное было впереди.
В мае-июне началась эвакуация техники и скота за Волгу. Одни люди рвались, чтобы уехать, а их не брали, так как нельзя было взять всех, а другие не хотели уезжать от своих семей. Но главное было в том, чтобы сохранить народное добро, не отдать врагу, чтобы было с чего начинать жизнь после победы. А в неё верили многие! Двигались своим ходом. Куц Андрей Митрофанович (председатель колхоза с 1941 по 1950 гг.) руководил эвакуацией скота за линию фронта в Костромскую область, а потом вернулся. Перегонщиком скота был Богданов Василий Емельянович. Он рассказывал, что скот немцам не достался. Его резали для фронта. Весной 1943 г. он на дрожках без скота вернулся, и животноводство в колхозе пришлось начинать с нуля. Вслед за эвакуацией на нашу землю пришёл враг. В его рядах были немцы, румыны, итальянцы. Фашисты хотели догнать отступающий скот и технику. Павлову Владимиру Петровичу было 10 лет. Он хорошо помнит события тех дней. Говорит, что перед приходом врага была большая паника. Поступил приказ сжигать хлеб. Но в Волоцком люди упросили не делать этого, а быстро растащили зерно по домам и спрятали, кто, где мог. Горел элеватор в райцентре. Люди спешили и туда. Если удавалось что потушить, тоже забирали. В то же время была сильная бомбёжка. Налетали одновременно самолетов по 30−40 сразу. Догоняли и расстреливали людей. Заключённые копали капониры для того, чтобы спрятать оставшуюся технику. В суматохе они разбежались. Технику ставили между деревьями в колхозном саду. Её не тронули. В тот момент, когда фашисты появились в хуторе, люди делили соль. Гитлеровцы частично отобрали скот у жителей хутора, а остальной расстреляли. У захватчиков была разная военная форма, и техника тоже отличалась. Позднее жители уже по звукам различали, кто едет: немцы или румыны. Всего за период оккупации захватчики в хутор входили дважды. Они искали среди населения коммунистов, комсомольцев и сочувствующих им людей. Чиков Игнат добровольно вызвался быть старостой в хуторе. Его жена Прасковья помогала ему. Почти всех жителей выгнали из домов в сараи. В центре села находился памятник <nobr>В. И. Ленину</nobr>. Он был разрушен, и после его не удалось найти. Коров согнали в одно место. Прасковья Чикова следила, чтобы женщины во время дойки не взяли себе молока. Немцы более лояльно относились к населению, потому что унтер- офицер был добрый. Он не разрешал без необходимости обижать людей. Писковой Надежде Матвеевне было 4 года, а её двоюродному брату Владимиру – 3. Один из немцев, столовавшихся у них, каждый раз заставлял детей танцевать, а сам играл на губной гармошке. Но за это давал им шоколад. Мать, готовя постояльцам, тайком брала картофельные очистки, хотя это строго запрещалось. Отец Владимира Писков Даниил Михайлович был комиссован с фронта, потому что отморозил ноги и не мог ходить. Немецкий врач, вопреки приказу не оказывать помощь населению, вылечил его. Итальянцы заставляли детей ловить себе для еды лягушек. Но особо зверствовали румыны. Они грабили население, забирая не только со двора скотину, но и не брезговали даже старушечьими тряпками. Матери прятали на чердаках и в подвалах своих дочерей, потому что насилию могли быть подвергнуты даже девочки 10−12-ти лет. В доме Богдановой Марии Александровны разместилась комендатура. Младшей сестрёнке не было и года. Ребёнок часто плакал. «Матка, вег!» – командовал офицер. И мать, накинув какую-нибудь одежонку, порой почти всю ночь проводила с малышкой на улице. А с утра – на работу. Остальные дети прятались под русской печкой.
Создавались отряды сопротивления. Их члены собирались тайно в лесополосах. В доме Павловых жили немцы, и там же жил разведчик. Никто не знал, откуда он. Все звали его Сашка. Вот и всё. Мальчишки им восхищались. И пытались тоже чем-нибудь досадить врагу: иногда воровали из машины продукты, делали самодельные гранаты и что-нибудь подрывали. Владимир Петрович говорит, что именно такие люди как Сашка-разведчик приближали победу.
Полицаи с оружием в руках гнали население хутора в поле, чтобы собрать готовый урожай для своей армии. Александра Ильинична Карпова рассказывала, что комсомольцы не бездействовали. Они призывали односельчан плохо исполнять повинность, по ночам проводили рейды, даже прятали разведчиков. Были составлены списки жителей, не подчинившихся приказу. Их было много. Им грозила расправа, но отважные комсомолки выкрали у старосты эти документы. А потом сменилась партия захватчиков. Она была злее, но не такая активная как первая. Немцы обижались, что проигрывают Сталинград из-за отступления румын.
К счастью, оккупация продлилась недолго. С середины декабря отступающий враг торопился в сторону Морозовской. Порой за день в хуторе менялась ни одна часть. Жители прятались в погребах и подвалах, прислушивались к грохоту орудий и с нетерпением ждали прихода своих. Ближе к Новому году немцы стали поговаривать о предстоящем наступлении русских: и всё же, хоть и собирались они драпать, к празднованию Нового года готовились основательно. Раздобыли где-то огромную пушистую ёлку, которую подвесили к потолку и украсили цветными цепочками, разноцветными бутылочками и скляночками, невесть откуда появившимися замысловатыми игрушками. Грандиозное празднество намечалось в доме двадцатитрёхлетней Варвары Куприяновны Лаптевой. Незадолго до этого оккупанты «прошлись» по дворам жителей в поисках съестного, которое украсило бы новогодний стол. Несмотря на просьбы и мольбы одной из женщин, у которой увели со двора последнего кабанчика, они лихо разделались с животиной, выбрав только лакомые кусочки. Оставшуюся часть бросили на снегу, разрешив забрать хозяйке. Специально приглашённый повар кудесничал на кухне, подавая к столу изысканные блюда, из райцентра приехало вышестоящее начальство. Рассевшись за двумя длинными столами, немецкие офицеры устроили настоящее пиршество – с тостами за здоровье, за Победу. Долго за полночь раздавались звуки губных гармошек и гортанное пение на чужом языке.
Ночью в землянку, где жила семья Варвары Куприяновны, вошли незнакомые люди в немецкой форме. «Матка, рус зольдатен? Пук! Пук!» Без объяснений стало ясно – фашистская разведка разыскивает в хуторе возможно скрываемых советских солдат. Немного постращав женщин дулами автомата, разведчики удалились ни с чем. Варвара облегчённо вздохнула: «Пронесло!» Во время наступления фашистских войск много советских солдат попало в плен. Кто-то погиб, кто-то так и остался томиться в плену, а кому-то удалось бежать. Так в семью Варвары Куприяновны попал солдат Василий, молодой юноша из Сибири. Девушке стало жалко парня и она все дни оккупации прятала его в подвале. Благо, фашисты не знали о предназначении в доме таких мест как подпол и чердак. Поэтому-то Василий и был в неопасности.
Беспорядочная стрельба разорвала утреннюю тишину. Варвара, так и не сомкнувшая за всю ночь глаз, прильнула к маленькому окошку. Фашисты. Бросая оружие, одеяла, вещи, убегали из хутора. «Матка, Морозовская? Морозовская?» – с ужасом в глазах, картавя, спрашивали они. Указывая рукой в сторону ст. Морозовской, жители хутора испытывали неподдельное чувство радости. «Убирайтесь к чёрту!» – провожали немым взглядом драпающих оккупантов женщины, старики, дети. Вереницы машин двигались по основной дороге на запад, поднимая снежную пыль. Фашисты даже бросили технику. Мальчишки стали по ней лазить. Проезжая мимо, немцы выпустили несколько очередей по этим детям. Рядовые солдаты на ходу запрыгивали на подножки идущего транспорта и тут же оказывались под колёсами автомашин – офицеры спасали свои жизни, а до подчинённых им не было дела.
Нашему земляку довелось освобождать родной хутор. <nobr>И. Г. Беляевский</nobr>, командир орудия 52-го кавалерийского полка, был вызван в штаб полка в ночь на 2 января. Командиру полка было приказано ворваться в Чернышковский через хутор Волоцкий.
- Знаешь дорогу на Волоцкий?
- Так точно. Как же не знать? Здесь знаком каждый кустик.
На рассвете полк подошёл к хутору. Картина, оставленная оккупантами, мало чем отличалась от тех, которые приходилось видеть в других освобождённых местах. Несколько торопливых минут встречи с матерью, родными и хуторянами – и он уже догоняет свой полк, который двигался в сторону хутора Александровка. Там были сосредоточены крупные силы противника. В эти зимние дни 1943 года орудием Беляевского было подбито и сожжено до 10 немецких танков и автомашин с солдатами, много истреблено гитлеровцев.
Спустя некоторое время беглецов сменила колонна немецких военнопленных. Сейчас они представляли жалкое зрелище и не были страшны местным жителям. «Всё! Гитлеру конец!» – с облегчением подумала Варвара, накладывая в пустую эмалированную чашку немецкие консервы, оставленные оккупантами в суматохе. Им они уже были без надобности, а жителям хутора нужно было кормить детей, чтобы выстоять и выдержать тяжёлые послеоккупационные дни.
Советские войска, к которым присоединился и Василий, спасенный Варварой Куприяновной, погнали врага дальше.
Над Александровкой был сбит советский самолёт. Позже лётчика вместе с другим бойцами перезахоронили в братской могиле, которая находится в центре хутора. Каждый год 9 Мая у памятника землякам, не вернувшимся с войны, проводится торжественный митинг. А за братской могилой по традиции ухаживают ученики 5-го класса и женщины-разнорабочие.
Фронт откатывался всё дальше на запад, но труд для фронта и для победы оставался очень напряжённым. Опасаясь эпидемий, спешили до тепла убрать трупы. Иногда было трудно понять – свой это или чужой. И нередко в одной могиле оказывались вчерашние враги, которых примирила смерть. До 80-х г. г. на восточной окраине хутора находили человеческие останки и кое-какие предметы. Говорят, там было немецкое захоронение. Не хватало самого необходимого. Из немецких трофеев шили себе одежду, а обувь стаскивали с убитых. Сельским труженикам в кратчайший срок необходимо было подготовиться и провести весенний сев, когда ещё оставались заминированы поля и валялись неразорвавшиеся мины и снаряды. Особую тревогу вызывали дети. Они находили оружие и пытались его испробовать, из-за чего часто оставались инвалидами или даже погибали. Те же Надя и Володя Писковы принесли домой гранату и стали её разбирать. Спасая детей, погиб отец мальчика Данила Михайлович.