Монумент «Трагедия народов» на Поклонной горе в Москве - памятник узникам фашистских концлагерей. Первоначально располагался на площади Победы.
Установлен в 1996 в память жертв фашистского геноцида во Второй Мировой войне. Скульптор З. К. Церетели. Высота памятника - 8 метров.
Художник рассказывает, как возникла у него идея «Трагедии народов». Запечатлевшиеся в душе с острой непреходящей силой воспоминания опаленного войной детства, слилась с драматическим впечатлением от одной неожиданной встречи уже не столь давнего времени. Работая в Бразилии, Церетели познакомился с балериной русского происхождения Евгенией Федоровой, руководительницей балетной школы, дававшей спектакль в честь скульптора из Советского Союза, и она поведала ему как попала в Бразилию. «Это была трагическая история, и вот оттуда родилась у меня идея: мать стоит и закрывает ребенку глаза, чтобы не видел он ту трагедию. Они жили в Белоруссии. Ночью ворвались немцы, девочка проснулась... Она видела, как убили отца, как убили брата, сожгли деда... Когда я спросил: «А мама?» она уже не могла рассказывать и стала плакать... Вот эта история сыграла большую роль в создании комплекса «Трагедия народов» . Мать закрывает рукой глаза ребенка, чтобы он не видел, того что произошло... А потом все они уходят из жизни... »
Серая, кажущаяся бесконечной – Церетели удивительно передал это ощущение бесконечности – вереница обнаженных мужчин, женщин, стариков и молодых; детей, отличающихся от взрослых только ростом; почти неразличимых, похожих друг на друга своими одинаково обритыми головами, одинаково изможденными нагими телами. Опущенные руки с растопыренными пальцами. Застывшие лица, невидящие, обращенные в себя глаза. Молчаливая, обреченная очередь за смертью.
Впереди – трое: мать, отец, сын-подросток. Их черед настал: мать прикрыла рукой глаза мальчика, чтобы не видел ребенок направленного на него автомата палача; отец огромной ладонью защитил его грудь... Отчаянная и безнадежная попытка родителей спасти сына, охранить, уберечь.. . Последнее мгновение перед гибелью, последняя страстная воля к жизни. Те, что идут следом за ними в ожидании своего смертного мига кажется, и видят и не видят ни этих трех, что впереди, ни друг друга. Каждый наедине с самим собой, со своей неумолимой судьбой.